Три беды корпорации: что поможет институту защитников по назначению?

Ставки невысоки

Институт адвокатов по назначению имеет три взаимосвязанные между собой крупные и хронические проблемы. Первая – экономическая: государство мало платит таким адвокатам. При этом защита по назначению – основной источник дохода от профессиональной деятельности для многих российских адвокатов, особенно в регионах, где уровень доходов населения значительно ниже, чем в Москве или Петербурге. Там доля дел, в которых защита осуществляется по назначению, доходит до 70-80%.

«Согласно статистическим данным в регионах, труд адвокатов по назначению преимущественно оплачивается по минимальной ставке в размере 550 рублей (примерно в 70% уголовных дел, где адвокат привлекается к работе на основании статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса «Обязательное участие защитника»), или 11,5 тысяч рублей в месяц. Применяемая в настоящее время базовая ставка оплаты труда защитника по назначению находится ниже уровня оплаты неквалифицированного работника», – говорится в справке Минюста РФ к Постановлению от 2 октября 2018 года № 1169.

Ставки не индексировались в течение шести лет – с 2013 года. Так, в 2018 году работа защитника по назначению оплачивалась почти в два раза ниже, чем среднестатистического работника ресторана сети быстрого питания – 550 рублей против 980 рублей. Постановление Правительства 2019 года не только изменило минимальную ставку, но и позволяет дифференцировать оплату в зависимости от того, каким судом рассматривается дело. Сумму выплат за один день участия для адвокатов по назначению планируют поэтапно увеличивать в течение ближайших двух лет. Так, минимальная ставка, действующая с 2020 года, составляет 1250 рублей за один день участия, 1525 рублей за один день участия в ночное время и 1800 рублей за один день участия, являющийся нерабочим праздничным или выходным днем, включая ночное время. В 2021 году эти суммы вырастут до 1500, 1775 и 2050 рублей соответственно.

Накопленные долги

Положение адвокатов по назначению усугубляет вторая ключевая проблема – долги по выплатам. В 2017 году забастовки адвокатов проходили сразу в нескольких регионах страны, в том числе в Карелии, Челябинской и Свердловской областях. Причина проста – многомиллионные долги.

«У нас из года в год складывается такая ситуация, что, начиная с июля, МВД перестает платить адвокатам ввиду недостатка средств. В итоге к концу года нарастают большие долги. В [2017] году, например, накопилось 1,6 млрд рублей за несколько лет. Как мы и прогнозировали, сейчас к нам поступают из разных регионов сведения, что платить перестают. Пока это небольшие суммы, но, по нашим данным, к концу года недоплата может составить более 500 млн рублей», – сообщал два года назад глава Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко.

Кризис 2017 года удалось разрешить: для МВД России выделили дополнительные ассигнования на сумму долга, и ведомству удалось расплатиться. Тем не менее, подобные ситуации, пусть и в меньших масштабах, повторяются ежегодно. Так, в 2019 году адвокаты Кировской области собирались устроить забастовку, если региональное МВД с ними не рассчитается – речь шла о сумме в 1,3 миллиона рублей. Проводить акцию не пришлось: ведомство расплатилось с адвокатским сообществом.

«Государство должно обеспечить оплату работы защитников по назначению, но оно систематически не выполняет эти обязательства. Во-первых, до недавнего времени размер ставок был настолько унизительным, что его стыдно произносить вслух. В прошлом году цифра несколько выросла, хотя все равно осталась небольшой. В результате адвокаты вынуждены постоянно заниматься антикризисным менеджментом: просить, требовать, напоминать о себе. Представьте себе регион, где до 80% дел, в которых защита осуществляется по назначению – так можно более наглядно понять масштаб проблемы», — говорит соруководитель уголовно-правовой практики Коллегии адвокатов Pen & Paper, вице-президент Адвокатской палаты Москвы Вадим Клювгант. Он также отмечает, что сегодня, чтобы сгладить острые углы, адвокатские палаты наряду с государством дополнительно платят защитникам по назначению, чтобы они могли получать более приемлемый доход за свою работу.

Адвокаты в кармане

Третья проблема – «карманные адвокаты». Это некий неформальный пул защитников у судов или следователей, которых принято постоянно приглашать к подследственным. В таком случае действует «джентльменская» договоренность: адвокаты получают работу и в ответ не сопротивляются обвинениям в отношении клиентов. В результате те специалисты, которые не согласны выполнять условия правоохранительных органов, остаются без судебных дел, работы – и, следовательно, без денег.

«Дело, конечно, не столько в зарплате, оплате и распределении работы адвокатов: при таком подходе человек под уголовным преследованием не получает качественной защиты, потому что «карманный адвокат» ставит в приоритет задачи помощь следователя или судьи, а не интересы подзащитного, как должно быть. Отсюда возникают возможности для репрессивного произвола, нарушения прав, ложных признаний, ложной вины. Со всем этим потом приходится работать, разгребать завалы, когда появляется защитник по соглашению. А когда его так и нет, то это прямой путь к осуждению невиновных людей», – объясняет Вадим Клювгант.

О процессе привлечения «прикормленных» защитников рассказывает и вице-президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Михаил Толчеев. По его словам, существующий подход «карманных адвокатов» и «адвокатов-дублеров» превращает систему в имитационную модель судопроизводства, в которой право на защиту реализуется лишь формально, по сути, не являясь таковым в полном объеме и не отвечая всем требованиям.

«Произвольно приглашая адвоката по назначению наряду с имеющимся адвокатом по соглашению, заменяя ранее назначенного адвоката, следователь или суд игнорируют процессуальные права защиты, удовлетворяясь лишь формальной демонстрацией ее наличия. Не считая необходимым согласовать с адвокатом время проведения следственных действий, следователь просто назначает нового адвоката взамен того, который в это время занят в другом процессе. Или, не соблюдая правила об извещении адвоката по соглашению, проводит следственные действия с адвокатом по назначению. Имея возможность выбора, система, ограниченная жесткими сроками расследования уголовных дел, не просто предпочтет, но и будет «продвигать» ту часть адвокатского сообщества, которая готова проявлять определенный конформизм и гибкость, даже в ущерб надлежащей реализации права на защиту», – рассказывает эксперт.

Прогресс на подходе

Специалисты сошлись в едином мнении, что решение проблемы очевидно. Необходимо исключить возможность выбора конкретного адвоката следователем или судом по удобным им критериям, а также сделать процедуру назначения адвокатов максимально прозрачной, позволяющей выявлять злоупотребления в этой области. С такой задачей призвана справиться анонсированная ФПА программа цифровизации адвокатуры. По словам Михаила Толчеева, это весьма амбициозный проект, который предполагает создание мобильной рабочей среды и даже целой цифровой экосистемы адвокатуры, позволяющей адвокатскому сообществу соответствовать нынешним реалиям и в полной мере использовать современные средства коммуникации.

«Одним из первых элементов станет внедрение программы автоматизированного назначения адвокатов по уголовным делам. Она позволит в значительной мере исключить произвольность. И уж точно программа предоставит возможности анализа взаимодействия адвокатов с судебно-следственными органами и выявления системных злоупотреблений. Важно, чтобы результаты такого анализа судебная система воспринимала в качестве критического нарушения права на защиту, ставящего под сомнение законность и обоснованность правоприменительных решений судов и правосудия в целом. Только жесткое неприятие подобных практик позволит устранить их и обеспечить действительную, а не декларативную состязательность процесса», – говорит Михаил Толчеев.

По примеру ряда адвокатских палат собственную систему тестируют с октября 2018 года в Москве. Сначала у АИС был переходный период – в это время адвокатское сообщество и правоохранительные органы привыкали к новшеству. С марта 2019 года иные способы распределения адвокатов в столице стали недопустимы. И это распределение осуществляется системой без участия человека, то есть – «субъективного фактора». Уже на сегодняшний день изменения получили положительные отзывы – это помогло Госдуме принять окончательное решение по адвокатской реформе.

«С того момента, как система заработала, выявляются нарушения, отступления от порядка – но когда это происходит, проводятся дисциплинарные разбирательства. В целом, новый подход оценивается, безусловно, с положительной стороны. И не только руководство адвокатской палаты так считает, но и сами адвокаты. Мы видим и востребованность именно этой системы со стороны правоприменителей, и возрастающее доверие граждан, тех, кто вовлекается в эту сферу уголовного судопроизводства и нуждается в защите», – рассказывает Вадим Клювгант.

Еще до начала работы московской АИС новые правила установила Адвокатская палата Московской области, где с февраля 2018 года работает автоматизированный Единый центр субсидируемой юридической помощи, основная задача которого – прием и централизованное распределение требований правоохранительных органов по участию адвокатов по назначению государства.

«Постепенно к единой системе распределения требований было подключены все районы Московской области, а их 53. По отзывам адвокатов, система там сделала распределение дел равномерным для всех адвокатов, выразивших желание участвовать в защите по назначению. Участие защитника, который входит в процесс на основании требования, переданного из независимого от следователя источника, формирует больше доверия подзащитного к назначенному государством адвокату», — объясняет заведующий филиалом № 69 МОКА, представитель Совета АПМО по Домодедовскому направлению Михаил Мещеряков.

Однако не все хотят привыкать к новшествам: некоторые следователи пытались сохранить существующий порядок работы по принципу «вызов адвоката по своему усмотрению». По словам Михаила Мещерякова, сейчас можно говорить о практически полном исключении таких случаев с учетом позиции Совета АПМО, расценивающей факт участия адвоката в обход установленной системы как дисциплинарный проступок. Резюмируя промежуточные итоги, специалист отмечает, что данные новшества позволяют гораздо эффективнее защищать права и свободы граждан.

«Разумеется, в этом случае защита более эффективна, чем при участии множества адвокатов, заменяемых на каждом следственном действии или судебном заседании. Конечно же, реализация программы – весьма затратное мероприятие. И его финансирование ложится на плечи адвокатского сообщества. Но такова плата за независимость и возможность защитить права самих защитников. И хотя обеспечение надлежащего отправления правосудия должно быть государственным приоритетом, адвокатское сообщество самостоятельно реализует этот проект, преодолевая, в том числе, и сопротивление системы», – уверен адвокат.

Вадим Клювгант подтверждает, что, несмотря на действие новой системы в Москве, адвокаты, которые пытаются её обойти, все еще встречаются. Однако такие недобросовестные лица обнаруживаются: для этого есть несколько способов.

«Все это рано или поздно выявляется. В каких-то случаях поступают жалобы от подзащитных, в каких-то – в дело на более позднем этапе вступают защитники по соглашению, они видят нарушения и тоже обращаются с жалобами. Бывает, что жалоба пришла по другим вопросам, а при дисциплинарном разбирательстве выявляется еще и это. В результате возбуждается новое дисциплинарное производство. Есть еще один интересный способ выявления таких нарушений — когда адвокат приходит за деньгами. Проверка финансовой отчётности позволяет вскрыть махинации, когда заявка системой адвокату не распределялась, а он оказался защитником в деле. В общем, чем устойчивее работает новый порядок, тем меньше шансов сокрыть нарушение», – объясняет вице-президент Адвокатской палаты Москвы.

Автоматизированная система начала постепенно вводиться в действие на всей территории РФ с 1 марта 2020 года. Планируется, что новый подход к работе адвокатского сообщества прервет зависимость адвокатов от правоохранительных органов и судов, а также сделает судебный процесс прозрачнее, а защиту – эффективнее.